«СовЭкон». Риски для экспортеров зерна растут. Экспорту может потребоваться поддержка.
«Вчера» еще шел разговор о возможном снижении экспортной пошлины на пшеницу. «Сегодня» – о возможном ее введении на экспорт ячменя и кукурузы. Что-то из старого анекдота «Шагом марш!», «Стой на месте!».
Возникший административный риск – не обоснован ни с точки зрения состояния балансов этих культур, которые профицитные, особенно кукурузы, ни с точки зрения сегодняшнего значения экспорта зерна для валютной выручки страны.
Но наряду с административным риском есть фундаментальный, пока еще латентный, считает Генеральный директор Центра «СовЭкон» А. Сизов.
Затяжное падение курса рубля не только поддерживает экспорт, но и стимулирует укрепление внутренних рублевых цен на фоне происходящего ослабления мировых цен. Такое асинхронное движение внутренних и внешних цен фундаментально ничем не подкреплено и зиждется лишь на слабеющем курсе рубля, довольно жестко привязанном к ценам на нефть.
Но нисходящий тренд на рынке нефти – уже не факт. Конец прошлой недели ознаменовался почти 10-процентным отскоком вверх, начало – 6-процентным снижением, но не до минимумов прошлой недели, середина недели – колебаниями в диапазоне $30-32/баррель. Иными словами, на рынке уже нет единодушного ожидания движения цен только вниз. Кто-то смотрит «вверх», кто-то – «вниз» при возможной консолидации оценок.
На это соответствующим образом реагирует и рубль. 80 за доллар, который недавно выглядел для многих легко преодолимым уровнем, сегодня выглядит уровнем сопротивления.
В случае стабилизации курса и тем более при его частичном укреплении адаптация продавцов зерна к новым соотношениям внутренних и внешних цен может оказаться продолжительной и болезненной, а для экспортеров – сопровождаться снижением конкурентоспособности экспорта.
Между тем остатки пшеницы в сельскохозяйственных, перерабатывающих и заготовительных предприятиях на 1 января 2016 г. – 2,2 млн т или на 13% выше прошлогодних, в т.ч. в сельхозпредприятиях – на 1,7 млн т, или на 20,6% больше, чем год назад. По кукурузе «навес» остатков над внутренним рынком еще тяжелее: на 1 января наличие кукурузы в сельскохозяйственных, перерабатывающих и заготовительных предприятиях почти на 30% (!) было выше, чем год назад. При этом экспорт кукурузы в отличие от пшеницы решающим образом зависит от поставок в Турцию и Южную Корею. Но импортные потребности Турции в этом сезоне упали до 1,2 млн т против 2,1 млн т в 2014/15 благодаря росту производства. Южная Корея имеет хороший выбор поставщиков из США, Южной Америки, помимо российских.
Иными словами, административное желание что-то приструнить, основанное лишь на доводе «а что будет если…» может лишь нанести ущерб аграриям, тем более в преддверии посевной, привести к резкому сокращению посевов кукурузы в стране, ударить по валютной выручке не только экспортеров, но и государства. И в преддверии грядущих сложностей с экспортом его нужно не «приструнить», а, наоборот, создать условия наиболее для него благоприятные. Лучшее, что может сделать государство – не мешать. Отказаться от какого-либо регулирования, по крайней мере, в этом избыточном для зерновиков сезоне.
