Комментарий. Как не допустить запрета на экспорт зерна?
Недавнее заявление вице-премьера российского правительства Аркадия Дворковича о «вредности и нецелесообразности» любых ограничений на экспорт зерна вызвало у экспертов и средств массовой информации откровенное недоверие. Это, мол, все сделано для отвода глаз, ибо «успокоить, а потом огорошить» - излюбленный прием российской власти. У меня лично тоже нет никакого желания оправдывать власть, которая поступает нелогично. Но в этом конкретном случае с логикой как раз все в порядке.
Журналисты на том же брифинге в Доме Правительства стали «пытать» Аркадия Дворковича: ну, хорошо, сейчас правительство не планирует ограничивать экспорт зерна, но сколько оно сможет «продержаться» – до конца календарного года или позже? Мол, всем же понятно, что ограничения на экспорт в конечном все-таки придется вводить, ведь урожай – и это тоже всем понятно – в этом году аховый, и его маловато, как бы вы тут вдвоем с министром сельского хозяйства ни успокаивали рынок, посылая ему «валериановые» сигналы.
На что Дворкович ответил, что лично у него это намерение бессрочное. «Пока я отвечаю за этот сектор, я буду против любых ограничений», - сказал он.
И это намерение достойно уважения. Ибо ничто не способно нанести большего вреда экономике, чем «ручное» управление. Эмбарго объявить – тут большого ума не надо. Создать механизмы тонкой настройки, при которой будет соблюден баланс всех интересов, задача куда более трудная, но и более результативная одновременно. Поскольку работает на завтрашний день. Стоит в этом году искусственно (т. е., административным порядком) ограничить цены на зерно, как в следующем году этот отложенный рост начнет демонстрировать катастрофические показатели. И тогда с инфляцией придется бороться с удвоенной энергией.
И так будет происходить всегда, когда правительство перед принятием решения станет изначально руководствоваться мнимыми целями. В самом деле, зачем сегодня ограничивать экспорт зерна? Нам все время говорили: чтобы обеспечить в полном объеме внутренние потребности и сбить цены. Имея, конечно, в виду, что цена на муку, а затем и на хлеб неизменно вырастет вслед за ценой на зерно. А это уже чревато социальными неприятностями.
То, что при этом зернопроизводители не получат свою, сложенную абсолютно по рыночным правилам цену за свою продукцию, это почему-то совсем не берется в расчет. Сегодня совокупный кредитный долг сельскохозяйственных организаций банкам – более 1,5 трлн рублей. И он растет день ото дня. Засуха, которая в течение трех последних лет регулярно поражает посевы (пусть даже и локально), явно не способствует экономическому укреплению хозяйств. И нынешние высокие цены на зерно – это пусть малая, но все же компенсация высоких затрат, понесенных хозяйствами в последние годы.
Закредитованность мешает хозяйствам развиваться: они не имеют возможности покупать современную технику, оборудование, пользоваться новыми технологиями, в том числе в земледелии. Они, эти технологии, к слову сказать, позволили бы минимизировать зависимость аграрной экономики от погодных факторов и гарантированно (а не случайно, как сегодня) получать и высокие урожаи, и высокие надои, и привесы.
Но реальная модернизация сельского хозяйства раз за разом откладывается и заменяется мантрами про ее необходимость, потому что у правительства, видите ли, другие цели: снижение инфляции и боязнь социального взрыва из-за возможной дороговизны хлеба.
Замечу при этом, что максимальная планка роста тарифов на электроэнергию и газ законодательно закреплена. И этот рост в конечном итоге ложится на себестоимость зерна. Но стоит ценам на зерно перейти отметку в 6 тысяч рублей за тонну, как по всей стране на полном серьезе поднимается крик: зерно сильно подорожало! Сильно по сравнению с чем? И почему ценам на продукцию естественных монополий позволено неуклонно, год за годом ползти вверх, а цены на зерно при этом необходимо сдерживать?
Теперь о хлебе.
Никакой он сегодня уже не социальный продукт. Поэтому боязнь его ежегодного подорожания – такая же химера, как регулирование рынка зерна с помощью эмбарго на экспорт.
По мнению президента Российского союза пекарей Анатолия Косована, более чем для 90 процентов населения России вопрос цены на хлеб вообще неактуален. Ежедневные расходы на хлеб составляют сегодня 7 - 10 рублей на душу населения. Тем, кто не может этого себе позволить, то есть, самым бедным слоям населения, государство должно гарантировать дотации на хлеб. Как именно – это вопрос технологии. Европа и Америка не постеснялись ввести продовольственные карточки для десятков миллионов (!) малоимущих. Остальные покупают хлеб по рыночной цене.
Все – проблема решена!
И еще одно соображение по мотивам брифинга Аркадия Дворковича и министра сельского хозяйства Николая Федорова. Министр Федоров, объясняя, почему зерна нового урожая в 70 млн тонн хватит, чтобы обеспечить внутренние и даже экспортные (10 - 14 млн тонн) потребности, упомянул про неучтенные 2 - 3 млн тонн зерна, которые крестьяне припрятали в прошлом году и которые нужно обязательно приплюсовать к официальной цифре переходящих запасов (с прошлого года) в 18 млн тонн, чтобы составить реальный баланс возможностей и потребностей в зерне. Чем вызвал арифметический бум: аналитики и эксперты бросились пересчитывать, сколько все-таки в стране реально переходящих запасов зерна?
Разброс ответов на простую, казалось бы, задачку, получился катастрофической расплывчатости и неточности: от 10 до 22 млн тонн. И все вроде «плясали» от данных Росстата.
О чем это говорит? О том, что в стране до сих пор нет настоящей аграрной статистики. А она есть краеугольный камень для принятия тех или иных правительственных решений. Организация статистической работы – тоже часть той самой тонкой настройки, которая требуется аграрной экономике страны. Помнится, в год объявления эмбарго президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский тоже говорил о припрятанных в амбарах 4 - 5 млн тонн. Правда, тогда его не послушали, а послушали тех, кто утверждал: зерна не хватит.
Что изменилось за два года? Да ничего.
Крестьяне стали больше доверять государству и перестали делать запасы на «черный день»? Вряд ли.
Все земли учтены теперь вплоть до гектара? Смешно. Когда «гуляют» ничьи 38 млн га пашни…
Стала более транспарентной система страхования посевов? Сомневаюсь.
Тогда почему нельзя верить в наличие 2 - 3 «лишних» млн тонн зерна? Я вам больше скажу: на самом деле их может быть и 10.
Пойди - проверь.
При всей массе вопросов по поводу присоединения России к ВТО, мне кажется, безусловным плюсом этого шага станет необходимость наладить в стране нормальную статистику, чтобы хотя бы представлять, чем мы реально располагаем.
Потом, естественно, придется выяснить, кому принадлежат земли, и сколько и чего на них выращивается.
А потом, глядишь, забудем и об эмбарго как о страшном сне.
Журналисты на том же брифинге в Доме Правительства стали «пытать» Аркадия Дворковича: ну, хорошо, сейчас правительство не планирует ограничивать экспорт зерна, но сколько оно сможет «продержаться» – до конца календарного года или позже? Мол, всем же понятно, что ограничения на экспорт в конечном все-таки придется вводить, ведь урожай – и это тоже всем понятно – в этом году аховый, и его маловато, как бы вы тут вдвоем с министром сельского хозяйства ни успокаивали рынок, посылая ему «валериановые» сигналы.
На что Дворкович ответил, что лично у него это намерение бессрочное. «Пока я отвечаю за этот сектор, я буду против любых ограничений», - сказал он.
И это намерение достойно уважения. Ибо ничто не способно нанести большего вреда экономике, чем «ручное» управление. Эмбарго объявить – тут большого ума не надо. Создать механизмы тонкой настройки, при которой будет соблюден баланс всех интересов, задача куда более трудная, но и более результативная одновременно. Поскольку работает на завтрашний день. Стоит в этом году искусственно (т. е., административным порядком) ограничить цены на зерно, как в следующем году этот отложенный рост начнет демонстрировать катастрофические показатели. И тогда с инфляцией придется бороться с удвоенной энергией.
И так будет происходить всегда, когда правительство перед принятием решения станет изначально руководствоваться мнимыми целями. В самом деле, зачем сегодня ограничивать экспорт зерна? Нам все время говорили: чтобы обеспечить в полном объеме внутренние потребности и сбить цены. Имея, конечно, в виду, что цена на муку, а затем и на хлеб неизменно вырастет вслед за ценой на зерно. А это уже чревато социальными неприятностями.
То, что при этом зернопроизводители не получат свою, сложенную абсолютно по рыночным правилам цену за свою продукцию, это почему-то совсем не берется в расчет. Сегодня совокупный кредитный долг сельскохозяйственных организаций банкам – более 1,5 трлн рублей. И он растет день ото дня. Засуха, которая в течение трех последних лет регулярно поражает посевы (пусть даже и локально), явно не способствует экономическому укреплению хозяйств. И нынешние высокие цены на зерно – это пусть малая, но все же компенсация высоких затрат, понесенных хозяйствами в последние годы.
Закредитованность мешает хозяйствам развиваться: они не имеют возможности покупать современную технику, оборудование, пользоваться новыми технологиями, в том числе в земледелии. Они, эти технологии, к слову сказать, позволили бы минимизировать зависимость аграрной экономики от погодных факторов и гарантированно (а не случайно, как сегодня) получать и высокие урожаи, и высокие надои, и привесы.
Но реальная модернизация сельского хозяйства раз за разом откладывается и заменяется мантрами про ее необходимость, потому что у правительства, видите ли, другие цели: снижение инфляции и боязнь социального взрыва из-за возможной дороговизны хлеба.
Замечу при этом, что максимальная планка роста тарифов на электроэнергию и газ законодательно закреплена. И этот рост в конечном итоге ложится на себестоимость зерна. Но стоит ценам на зерно перейти отметку в 6 тысяч рублей за тонну, как по всей стране на полном серьезе поднимается крик: зерно сильно подорожало! Сильно по сравнению с чем? И почему ценам на продукцию естественных монополий позволено неуклонно, год за годом ползти вверх, а цены на зерно при этом необходимо сдерживать?
Теперь о хлебе.
Никакой он сегодня уже не социальный продукт. Поэтому боязнь его ежегодного подорожания – такая же химера, как регулирование рынка зерна с помощью эмбарго на экспорт.
По мнению президента Российского союза пекарей Анатолия Косована, более чем для 90 процентов населения России вопрос цены на хлеб вообще неактуален. Ежедневные расходы на хлеб составляют сегодня 7 - 10 рублей на душу населения. Тем, кто не может этого себе позволить, то есть, самым бедным слоям населения, государство должно гарантировать дотации на хлеб. Как именно – это вопрос технологии. Европа и Америка не постеснялись ввести продовольственные карточки для десятков миллионов (!) малоимущих. Остальные покупают хлеб по рыночной цене.
Все – проблема решена!
И еще одно соображение по мотивам брифинга Аркадия Дворковича и министра сельского хозяйства Николая Федорова. Министр Федоров, объясняя, почему зерна нового урожая в 70 млн тонн хватит, чтобы обеспечить внутренние и даже экспортные (10 - 14 млн тонн) потребности, упомянул про неучтенные 2 - 3 млн тонн зерна, которые крестьяне припрятали в прошлом году и которые нужно обязательно приплюсовать к официальной цифре переходящих запасов (с прошлого года) в 18 млн тонн, чтобы составить реальный баланс возможностей и потребностей в зерне. Чем вызвал арифметический бум: аналитики и эксперты бросились пересчитывать, сколько все-таки в стране реально переходящих запасов зерна?
Разброс ответов на простую, казалось бы, задачку, получился катастрофической расплывчатости и неточности: от 10 до 22 млн тонн. И все вроде «плясали» от данных Росстата.
О чем это говорит? О том, что в стране до сих пор нет настоящей аграрной статистики. А она есть краеугольный камень для принятия тех или иных правительственных решений. Организация статистической работы – тоже часть той самой тонкой настройки, которая требуется аграрной экономике страны. Помнится, в год объявления эмбарго президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский тоже говорил о припрятанных в амбарах 4 - 5 млн тонн. Правда, тогда его не послушали, а послушали тех, кто утверждал: зерна не хватит.
Что изменилось за два года? Да ничего.
Крестьяне стали больше доверять государству и перестали делать запасы на «черный день»? Вряд ли.
Все земли учтены теперь вплоть до гектара? Смешно. Когда «гуляют» ничьи 38 млн га пашни…
Стала более транспарентной система страхования посевов? Сомневаюсь.
Тогда почему нельзя верить в наличие 2 - 3 «лишних» млн тонн зерна? Я вам больше скажу: на самом деле их может быть и 10.
Пойди - проверь.
При всей массе вопросов по поводу присоединения России к ВТО, мне кажется, безусловным плюсом этого шага станет необходимость наладить в стране нормальную статистику, чтобы хотя бы представлять, чем мы реально располагаем.
Потом, естественно, придется выяснить, кому принадлежат земли, и сколько и чего на них выращивается.
А потом, глядишь, забудем и об эмбарго как о страшном сне.
2012-09-06
