Е.Строев: в сельском хозяйстве кто не рискует, тот не будет победителем!
В середине февраля Дмитрий Медведев досрочно прекратил полномочия губернатора Орловской области Егора Строева и предложил на пост главы региона замглавы Минсельхоза РФ Александра Козлова. Егор Семенович ушел в отставку по собственному желанию. Накануне известный политик и ученый-аграрник в интервью «Крестьянским ведомостям» высказал мнение по актуальным проблемам агропромышленного комплекса страны и Орловской области.
- В прошлом году в Орловской области был собран рекордный урожай зерновых – около 2,4 млн тонн. Как вы оцениваете перспективы урожая 2009 года?
Орловская область действительно получила в 2008 году рекордный урожай, процентов на 20 выше, чем в советское время. Среди регионов России мы заняли первое место по производству зерна на человека. И пусть у нас в области население не такое большое, но темпы наращивания производства зерна не только восстановлены до уровня советских времен, но и превзошли их. При этом хочу особо подчеркнуть одно очень немаловажное обстоятельство. Самая главная особенность не в том, что много произвели зерна, а в том, что принципиально меняется сама технология производства зерна, его качество.
В Центральной России, особенно на западе Черноземья, никогда не возделывалась продовольственная пшеница. Испокон веков это был край «серого хлеба», ржи, овса и в последнее время – край ячменя. В шутку все говорили, «производство лошадиного корма». Ан нет. В результате новых интенсивных технологий, в результате отработки нашими кадрами нюансов производства, мы получили с одной стороны самые современные урожайные сорта, и с другой – технологии и технику под эти сорта.
Сегодня представление о возможностях Орловской области изменилось. Это не раз отмечалось на выездных заседаниях Академии сельскохозяйственных наук, на которые в Орловскую область приезжали ведущие ученые и селекционеры Российской Федерации. Сегодня наша область превратилась в мощный регион по производству продовольственной пшеницы. В передовых хозяйствах Должанского, Колпнянского, Ливенского, Малоархангельского, ряда других районов пшеница по качеству стала не хуже кубанской. По одной простой причине. В Краснодаре кроме солнца, крайне необходимого для содержания высокого белка, много болезней, а еще больше вредителей. И поэтому там, как правило, при затяжной уборке теряется качество, цветность зерна. У нас, из-за того, что это новый регион, другая экология, болезней пшеницы меньше. Поэтому там, где соблюдали все технологические тонкости, стали получать зерно по качеству лучше краснодарского. И к нам уже приезжают из других регионов покупать пшеницу как сортовой улучшатель. Такого раньше не бывало: не в Краснодаре, не в Ставрополье, не в Оренбурге, а в Орле стали покупать улучшатель для производства муки высокого качества. Урожайность на наших полях уже достигает 60 - 70 и выше центнеров с гектара. А самое главное – мы стали уходить от высокостебельных сортов северного региона к короткостебельным сортам донской селекции, краснодарской селекции, но с урожайностью 80 – 100 ц/га. Если хотите, произошла своего рода «революция» в возделывании сортов пшеницы.
Следующим нашим шагом стало изменение отношения к производству ячменя. Многие годы он возделывался только как фуражный. Но после бума производства пива в стране и запуска отечественных пивоваренных заводов потребовались современные устойчивые пивоваренные сорта ячменя. Они были закуплены во Франции, других странах. В Орловской области был построен завод по производству солода и практически весь ячмень был переведен на пивоваренный. А он в полтора раза дороже при продаже.
И третье направление – выращивание сои и кукурузы на зерно. Это также новое явление для нашего региона. Сейчас мы производим кукурузу с урожайностью от 60 до 92 ц/га. Причем уже стали сеять не 100-200 га, а тысячи гектаров. И сегодня 50-100 тысяч гектаров под кукурузу становятся реальностью. А к этому я добавлю, что наш институт селекции зернобобовых культур разработал свои сорта сои, они завоевали авторитет у производственников, за них «зацепились» крупные холдинги, занимающиеся развитием животноводства, «Эксима», например. Соя дает на наших полях не 12 центнеров, как в Приморье, а 20, 24, 26 центнеров с гектара. А в пересчете на пшеницу это 50 и выше. Мы впервые получаем свою собственную белковую массу для производства кормов.
Еще одно новшество – на наши поля пришел рапс. По площади его посевов мы занимали первое место среди ближайших регионов. Посеяли уже на площади 60 тысяч гектаров. И сегодня существует реальная возможность для наращивания его производства в разы, особенно в западных районах области, где климат соответствует по влажности и температурному режиму.
Вот из всего этого я бы и выводил итоги прошлого года, видя, что успех стал следствием не природных, а скорее – тех глубинных явлений, которые интеллектуально и технологически переформатировали весь процесс производства зерна. Мы заложили базу для изменения производства зерна на перспективу. Теперь решаем задачу: как опираясь на накопленный потенциал, увеличить производство зерна в два – три раза к советскому периоду. Это смелая, нестандартная, я бы сказал – революционная постановка вопроса, и она уже подкрепляется реальными результатами.
Теперь о видах на урожай. Я считаю, что осень 2008 года была изумительно хорошей для посева зерновых культур. И мы посеяли самое большое озимое поле за всю историю Орловщины. Зима, прямо скажу, пока что замечательная. На подмороженный грунт выпал снег, он держится как наст, его не сдувает ветром. Нам надо пережить февраль. Есть надежда, что все 100 процентов озимых будут сохранены. К этому мы добавим еще посевы яровых культур, а мы поставили задачу довести посевы зерновых в Орловской области до 60 процентов от пашни, строго соблюдая региональный севооборот. Мы просчитали с учеными, что это даст нам возможность не только повторить успехи 2008 года, но и значительно их превзойти. Даже если лето будет не совсем подходящим. Сегодня у нас полностью готовы семена, причем есть хороший страховой запас новых сортов, особенно в институтах и на Шатиловской опытной станции. Прошло обновление техники, мы готовы на новой технологической основе провести весенний сев. Готовы и постоянно переобучаются кадры. Идет закупка ГСМ, пока цены относительно низкие. Мы торопимся решить этот вопрос, и мы его решим. Все это вселяет в нас уверенность, дает возможность не сокращаться, не съеживаться, не кукситься, а смело идти вперед. В сельском хозяйстве, кто не рискует, кто не поступает смело, тот не может быть победителем.
- Один из наиболее острых вопросов для предприятий АПК на протяжении многих лет – механизм образования цен на зерно. Не секрет, что обвал цен летом – осенью 2008 года поставил многих в сложное финансовое положение. Какие пути выхода из сложившейся ситуации вы видите?
- Извечный вопрос аграрного комплекса – паритет цен. Он возникал и в царское и в советское время… Ярко проявляется и сегодня. Это связано с тем, что сельское хозяйство – «цех под открытым небом», где год на год не приходится. Если цикличность кризисов в промышленности, в экономике в целом – десятки лет, то в аграрном комплексе эта цикличность – один раз в пять лет, в лучшем случае. Потому что так устроен климат, природа, ее явления, на которые человек пока не может влиять.
Ведущие страны мира давно выработали механизмы ценообразования. Например, Европа давно идет «в обнимку» со своим аграрным комплексом и до последнего времени держала его буквально «на ладошке». Соединенные Штаты Америки, не взирая ни на кого, бросают гигантские ресурсы и создают условия для стабильного развития этой отрасли.
К сожалению, российский крестьянин и в новых условиях оказался один на один с природой. Причем, нашему крестьянину трудно когда урожай плохой, а еще тяжелее - когда урожай высокий. Тому пример – прошлый год. Посмотрите, что произошло. Все почувствовали, что хлеб есть, и хлеб очень большой. Как поступили в это время химики. Вместо шести тысяч рублей за тонну удобрений они буквально за месяц взвинтили цены до 25-ти. А некоторые обнаглевшие, я по-другому назвать не могу, даже до 32-х тысяч рублей за тонну. Вы прекрасно понимаете, чтобы хлеб получить, надо работать целый год, а к урожайному хлебу крестьянин подбирается несколько лет, совершенствуя технологию. Здесь же буквально за месяц был рывок цен на удобрения в 4-5 раз.
Или что делают наши снабженцы горючим: в один миг, как только подошли к севу озимых, они несмотря на проявившийся уже международный кризис, несмотря на падение цен на нефть, тут же сделали цену на солярку выше, чем на 95-й бензин. Подумайте об этом! Солярка – самое технологически простое горючее, ее можно чуть ли не из скважины брать и запускать в производство, а они подняли ее цену выше самого элитного бензина. А зерно в это время «присело». Вывозить не стали, испугались оставить страну без хлеба. Да еще в других государствах запасы зерна не были съедены. И цена сразу упала в три раза. Возникла «дикая» диспропорция. С одной стороны – гигантский рост затрат, а с другой – низкая отдача. А сбоку – банки, у которых взяли кредиты. И вместо того, чтобы поддержать крестьянина, который только-только начал подниматься, они тут же подняли процентную ставку и стали требовать немедленного возвращения старых кредитов. Возникла ситуация, когда перекупщики, когда шальные люди, не связанные с производством, стали буквально как паразиты высасывать сок из крестьянина. Скупали зерно по 2 рубля за килограмм! В результате некоторые опытные руководители хозяйств вообще перестали убирать, потому что продавать за два рубля/килограмм – ниже себестоимости.
Встает вопрос, кто же организовал этот разбой? И кто же может с ним справиться? Конечно, справиться может только система регулирования сезонного производства продуктов сельского хозяйства с одной стороны, а с другой стороны – механизм гашения сезонных колебаний цен. Это прямая обязанность государства. И успокоение зарвавшихся монополистов – тоже задача государства. Да, методы могут быть разными. Но смысл один – разбоя быть не может. Его не только нужно, но и должно вовремя останавливать.
В свое время мы «пробили» вопрос о зерновых интервенциях. Первый шаг был сделан: государство закупило миллион тонн зерна. А в этом году только к осени сообразили, что надо закупить до 20 миллионов тонн, а может быть и больше зерна по интервенциям. Но вдруг выяснилось, что элеваторы уже забиты зерном, что они в частных руках, что портовые хозяйства для отправки зерна тоже находятся в руках других людей… И еще более страшное – сегодня вопросами интервенций стало заниматься не государство, а некая частная корпорация, которая плевала на само государство, устанавливает свои цены и вводит свои порядки. И начинает бесконтрольно за счет государственных денег буквально издеваться над крестьянами.
В первой декаде февраля прошло селекторное совещание с первым вице-премьером правительства РФ В.А.Зубковым, основная тема – зерновые интервенции. Конечно, хорошо, что власть обращает на это внимание. Но сегодня уже февраль, а интервенции должны проходить в августе. И когда у ослабевших крестьян эти пиявки уже высосали всю душу, мы приходим с интервенцией. А половина зерна уже ушла, легче уже не станет. Поэтому если создавать систему государственных интервенций, то это надо делать своевременно, осмысленно, начиная с баз закупок, с механизма ценообразования, с резервного фонда для интервенций и транспортных коридоров для экспорта. Россия обязана занять доминирующее положение на мировом рынке зерна. Об этом говорили все выступавшие на международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге в прошлом году. Лидеры африканских стран просто просили, умоляли Россию расширить посевные площади, иначе количество голодающих людей в мире увеличится в ближайшее время с миллиарда до полутора миллиардов человек. Вспомните период столыпинских реформ, когда мы вывозили не только зерно в Европу, но и масло, и мясо из Сибири… Европа не могла конкурировать с нашим дешевым производством… Сегодня нам надо восстановить баланс наших гигантских возможностей. Нам надо научиться торговать не только нефтью и газом, но и нашими продуктами питания, а не закупать их на Западе. А для этого в первую очередь надо поломать механизм лживый, неверно сложившийся, когда крики крестьян остаются криками вопиющих в пустыне. Мы все еще продолжаем закупать зарубежом и говядину, и свинину, и растительное масло. Раздавили свое молочное производство, завозим из-за рубежа сухое молоко, никак не поднимем цену на молоко, которое сейчас стоит в два раза дешевле, чем обычная вода, которую мы покупаем в бутылках. Вот на днях мы были в одном из хозяйств Шаблыкинского района. Есть там храм, бьет ключ. Подходит машина с цистерной на пять тонн, бросают ребята шланги, закачивают пять тонн и сразу везут в город, разливают по флягам и продают как святую воду. По цене в два раза выше, чем молоко. Да, чистая вода нужна, но я думаю, свежее молоко, как детское питание, как продукт для здоровья людей мы должны сохранить, невзирая на ценовые колебания.
- Зима – время подготовки к предстоящей посевной. Между тем, многие предприятия АПК, как небольшие крестьянско-фермерские хозяйства, так и крупные агрофирмы, испытывают определенные сложности с подготовкой техники из-за финансовых проблем: доступ к банковским кредитам усложнился, выросли процентные ставки. Что может предпринять власть в такой ситуации?
- Передо мной официальная сводка по подготовке техники, по ремонту комбайнов, тракторов, закупке новой техники. Эта информация идет каждый день, мы контролируем все тенденции и точно знаем ситуацию в каждом районе. В целом я могу сказать, что из 6,5 тысяч тракторов по области сегодня готовы к работе 5 тысяч, из них капитально отремонтировано 3428. Другой вопрос, что сегодня нашу российскую технику старого образца ремонтировать очень трудно. А поскольку денег на приобретение запчастей или новой техники сегодня нет, многие вынуждены, как в 1990-е годы, «на коленке» лечить эту технику. Кредитов нет, взять их под высокие проценты крестьяне не в состоянии. Единственное, что нас спасает – в последние годы мы серьезно обновили наш машинный парк с помощью лизинговых компаний и с большими рассрочками. Мы приобрели только за последний год свыше 700 единиц комбайнов и тракторов. Как импортных, так и отечественных.
Что касается сегодняшних трудностей. Банки получили деньги на подготовку к весеннему севу примерно в полтора раза больше, чем в прошлом году. Обещано, что эти деньги будут выдаваться в кредит на льготных условиях. Эти деньги получат фермеры, акционерные общества, агрофирмы и агрохолдинги. Такая возможность есть при условии, если хозяйство не закредитовано. Да, часть фермерских хозяйств и особенно бывших колхозов – нынешних акционерных обществ, сегодня закредитованы. Но есть поручение правительства, в соответствии с которым разрешено провести отсрочку погашения кредитов до года, то есть провести перекредитование. Эта возможность сегодня действует, и 4 февраля на заседании антикризисной комиссии области мы пригласили всех наших банкиров и поставили этот вопрос как главный – оказать практическую помощь крестьянам. Хотя в целом я хочу сказать, что большой задолженности по кредитам в области нет. По данным Россельхозбанка, сегодня задержка с кредитами в области составляет не более 1 процента.
- В той или иной мере воздействие экономического кризиса уже ощутили на себе абсолютное большинство предприятий АПК. В то же время Россия до сих пор зависима от импорта даже тех видов продовольствия, которые традиционно производятся в наших климатических условиях. Какими способами, по вашему мнению, страна в целом и регион в частности смогут обеспечить продовольственную безопасность в условиях нынешнего кризиса?
- На протяжении многих десятков лет мы говорим об огромных возможностях, и каждый раз не можем прокормить свою страну, у которой потребности просто мизерные в сравнении с возможностями. Где корень этого явления? Где та Дюймовочка, которую никак не увидим?
То, что Россия действительно может прокормить и себя, и всю Европу, ясно, как белый день. Я считаю, при правильной постановке вопроса это осуществимо довольно быстро. У нас в стране до сих пор около 40 миллионов гектаров пашни остается или совсем неиспользуемой, или используемой плохо. А это почти Франция с Германией вместе взятые. Да и та пашня, которую мы сегодня используем, малопродуктивна, и на этой территории мы могли бы удвоить объемы производства.
Для решения этой задачи нужны нестандартные меры. Нужно в корне изменить психологию взглядов на деревню. Нужно рассматривать село не как объект высасывания ресурсов, а как субъект, в который надо вложиться. Когда мы говорим о том, что нам не хватает электроэнергии, и мы должны вложить в поддержку отрасли 800 миллиардов долларов, я понимаю, это правильно. Когда мы говорим, что у нас есть огромные ресурсы по нефти, и мы должны туда вложить триллионы, чтобы извлечь ее из недр и отправить на Запад, это тоже правильно. Но когда мы говорим, что у нас есть гигантские возможности по производству продовольствия, почему-то сразу мысль останавливается. Как будто продовольствие само вырастет, мы соберем его по дешевке и продадим. Ничего не получится. Ничего не положив в тарелку, ничего и не съешь.
Чтобы разрешить эту проблему, надо провести технологическую, кадровую и техническую революцию, полностью перестроить государственную политику по отношению к селу. Если это не будет сделано, мы будем так же десятилетиями провозглашать лозунги о наших возможностях. Вот сегодня неожиданно в Москве загудели, а иногда с издевкой заговорили, зачем мы, дескать, проводили земельную реформу. Мол, землю раздали, а теперь не знаем, у кого она. А в Москве толпы безработных, они бы поехали в колхозы. Более грубого и невежественного восприятия реальной действительности невозможно встретить. Еще раз повторяю: мы все эти 20 лет проводили линию на рыночные преобразования аграрного комплекса, на передачу земли в собственность, на воспитание крестьянина – не просто собственника, а творческого человека. Способного в условиях рынка изменить характер и организацию производства, и быть по производительности труда не хуже, чем его коллега на Западе. Мы смело пошли на предоставление земли фермерам, на выделение земель агрофирмам, акционерным обществам, на создание холдингов, на привлечение инвесторов с большими деньгами. Главное за этот период – 70-80 процентов пашни в Орловской области уже находится в промышленном производстве у крупных агрохолдингов. 15 процентов – в руках фермеров. Остальная земля – у акционерных обществ, кооперативов. Что это нам дало? Это позволило нам привлечь гигантские ресурсы в аграрный комплекс области, до 12-15 миллиардов рублей ежегодно. Мы таких денег даже в самые лучшие брежневские времена не вкладывали в аграрный комплекс. Причем все это делается без какого-либо участия государства. К нам пришли не только люди, которые работали с нефтью, газом и накопили там большие деньги. К нам пришли фермеры из Германии. Швеции, Австрии. Мы дали возможность всем попробовать себя. Как следствие в большинстве агроструктур осуществлено техническое переформатирование, технологическая революция. А это и новые сорта, и новое качество зерна, иные сроки обработки и уборки. Это позволило нам изменить лицо производства и создать первые объекты, благодаря которым мы можем говорить о новых возможностях. Если в советские времена мы производили миллион тонн сахарной свеклы и каждый год с заводов высылали на поля до 200 тысяч человек с тяпками, получая урожай максимум – 200 центнеров с гектара, то сейчас мы вообще никого не берем, не используем ручной труд. И сеем, и ухаживаем, и убираем круглые сутки в любую погоду с новой техникой, и получаем миллион с лишним тонн свеклы, причем с урожайностью 400-500, а на отдельных полях – 700 ц/га. Если бы были соответствующие возможности по ее переработке, мы сегодня могли бы давать и 2, и 3 миллиона тонн сахарной свеклы. Но для этого надо перестать закупать сахар на Украине, в Аргентине и Бразилии. Просто перестать! Сегодняшний технический и технологический прогресс создал фундамент для полного изменения этого производства. Дальнейшее слово за кредитно-финансовой, бюджетной политикой. Если она останется той же, какой была, то и эти лидеры, рванувшиеся в аграрный комплекс, через два – три года, как говорится, выработают свой моторесурс и откатятся назад. Уйдет потом еще лет 8-10, пока появится новая возможность притока таких инвестиций в аграрный комплекс. Вот почему власть, правительство должно поддержать АПК, чтобы выгодно было производить и мясо, и молоко, и зерно, и все остальное. Дать возможность созреть и развиться этим процессам, не губить их в зародыше. Сегодня мы закупаем сухое молоко и уничтожаем молочное стадо, мы закупаем сахар заграницей и уничтожаем сахарное производство, мы не решаем вопросы своевременной продажи зерна и уничтожаем зерновое производство. Не может аграрный комплекс развиваться, не имея таких же ресурсов, какие предложены энергетикам, нефтяникам и другим. Если власть это осознает, проблем с увеличением производства продовольствия в России не будет. Никаких! Тем более, тогда и частный капитал пойдет в АПК гораздо быстрее, чем в другие отрасли, потому что здесь отдача будет выше, чем у нефтяников.
Каким вы видите наше сельское хозяйство в ближайшие год-два в свете наступившего экономического кризиса? Что будет представлять собой АПК региона?
- Однажды в Политбюро один из председателей колхозов, дважды герой Социалистического труда Плютинский с Украины сказал: «я чувствую, никак мы не достучимся до власти! Я очень хочу, чтобы нас поскорей поразил кризис. Тогда, может быть, все поймут ошибки, которые совершают». Кризис – это суд, это экзамен, он показывает, что хорошо и что плохо. Кризис, в который мы сейчас вползаем – это единственная возможность оглядеться и осознать, что необходимо наращивать объемы собственного производства на качественно новой основе. Нет у нас кризиса в аграрном комплексе. Наоборот. Это счастье нам подвалило. И если мы сейчас наконец поймем, что надо перестать расходовать от 40 до 60 миллиардов долларов на закупку продовольствия зарубежом, и развернем поток этих денег в сторону своего крестьянина, мы изменим лицо производства. Я не вижу никакой паники. Я вижу одно: при уверенном, консолидированном управлении мы выйдем из кризиса здоровыми, крепкими, уверенными, конкурентоспособными партнерами на мировом продовольственном рынке.
- В прошлом году в Орловской области был собран рекордный урожай зерновых – около 2,4 млн тонн. Как вы оцениваете перспективы урожая 2009 года?
Орловская область действительно получила в 2008 году рекордный урожай, процентов на 20 выше, чем в советское время. Среди регионов России мы заняли первое место по производству зерна на человека. И пусть у нас в области население не такое большое, но темпы наращивания производства зерна не только восстановлены до уровня советских времен, но и превзошли их. При этом хочу особо подчеркнуть одно очень немаловажное обстоятельство. Самая главная особенность не в том, что много произвели зерна, а в том, что принципиально меняется сама технология производства зерна, его качество.
В Центральной России, особенно на западе Черноземья, никогда не возделывалась продовольственная пшеница. Испокон веков это был край «серого хлеба», ржи, овса и в последнее время – край ячменя. В шутку все говорили, «производство лошадиного корма». Ан нет. В результате новых интенсивных технологий, в результате отработки нашими кадрами нюансов производства, мы получили с одной стороны самые современные урожайные сорта, и с другой – технологии и технику под эти сорта.
Сегодня представление о возможностях Орловской области изменилось. Это не раз отмечалось на выездных заседаниях Академии сельскохозяйственных наук, на которые в Орловскую область приезжали ведущие ученые и селекционеры Российской Федерации. Сегодня наша область превратилась в мощный регион по производству продовольственной пшеницы. В передовых хозяйствах Должанского, Колпнянского, Ливенского, Малоархангельского, ряда других районов пшеница по качеству стала не хуже кубанской. По одной простой причине. В Краснодаре кроме солнца, крайне необходимого для содержания высокого белка, много болезней, а еще больше вредителей. И поэтому там, как правило, при затяжной уборке теряется качество, цветность зерна. У нас, из-за того, что это новый регион, другая экология, болезней пшеницы меньше. Поэтому там, где соблюдали все технологические тонкости, стали получать зерно по качеству лучше краснодарского. И к нам уже приезжают из других регионов покупать пшеницу как сортовой улучшатель. Такого раньше не бывало: не в Краснодаре, не в Ставрополье, не в Оренбурге, а в Орле стали покупать улучшатель для производства муки высокого качества. Урожайность на наших полях уже достигает 60 - 70 и выше центнеров с гектара. А самое главное – мы стали уходить от высокостебельных сортов северного региона к короткостебельным сортам донской селекции, краснодарской селекции, но с урожайностью 80 – 100 ц/га. Если хотите, произошла своего рода «революция» в возделывании сортов пшеницы.
Следующим нашим шагом стало изменение отношения к производству ячменя. Многие годы он возделывался только как фуражный. Но после бума производства пива в стране и запуска отечественных пивоваренных заводов потребовались современные устойчивые пивоваренные сорта ячменя. Они были закуплены во Франции, других странах. В Орловской области был построен завод по производству солода и практически весь ячмень был переведен на пивоваренный. А он в полтора раза дороже при продаже.
И третье направление – выращивание сои и кукурузы на зерно. Это также новое явление для нашего региона. Сейчас мы производим кукурузу с урожайностью от 60 до 92 ц/га. Причем уже стали сеять не 100-200 га, а тысячи гектаров. И сегодня 50-100 тысяч гектаров под кукурузу становятся реальностью. А к этому я добавлю, что наш институт селекции зернобобовых культур разработал свои сорта сои, они завоевали авторитет у производственников, за них «зацепились» крупные холдинги, занимающиеся развитием животноводства, «Эксима», например. Соя дает на наших полях не 12 центнеров, как в Приморье, а 20, 24, 26 центнеров с гектара. А в пересчете на пшеницу это 50 и выше. Мы впервые получаем свою собственную белковую массу для производства кормов.
Еще одно новшество – на наши поля пришел рапс. По площади его посевов мы занимали первое место среди ближайших регионов. Посеяли уже на площади 60 тысяч гектаров. И сегодня существует реальная возможность для наращивания его производства в разы, особенно в западных районах области, где климат соответствует по влажности и температурному режиму.
Вот из всего этого я бы и выводил итоги прошлого года, видя, что успех стал следствием не природных, а скорее – тех глубинных явлений, которые интеллектуально и технологически переформатировали весь процесс производства зерна. Мы заложили базу для изменения производства зерна на перспективу. Теперь решаем задачу: как опираясь на накопленный потенциал, увеличить производство зерна в два – три раза к советскому периоду. Это смелая, нестандартная, я бы сказал – революционная постановка вопроса, и она уже подкрепляется реальными результатами.
Теперь о видах на урожай. Я считаю, что осень 2008 года была изумительно хорошей для посева зерновых культур. И мы посеяли самое большое озимое поле за всю историю Орловщины. Зима, прямо скажу, пока что замечательная. На подмороженный грунт выпал снег, он держится как наст, его не сдувает ветром. Нам надо пережить февраль. Есть надежда, что все 100 процентов озимых будут сохранены. К этому мы добавим еще посевы яровых культур, а мы поставили задачу довести посевы зерновых в Орловской области до 60 процентов от пашни, строго соблюдая региональный севооборот. Мы просчитали с учеными, что это даст нам возможность не только повторить успехи 2008 года, но и значительно их превзойти. Даже если лето будет не совсем подходящим. Сегодня у нас полностью готовы семена, причем есть хороший страховой запас новых сортов, особенно в институтах и на Шатиловской опытной станции. Прошло обновление техники, мы готовы на новой технологической основе провести весенний сев. Готовы и постоянно переобучаются кадры. Идет закупка ГСМ, пока цены относительно низкие. Мы торопимся решить этот вопрос, и мы его решим. Все это вселяет в нас уверенность, дает возможность не сокращаться, не съеживаться, не кукситься, а смело идти вперед. В сельском хозяйстве, кто не рискует, кто не поступает смело, тот не может быть победителем.
- Один из наиболее острых вопросов для предприятий АПК на протяжении многих лет – механизм образования цен на зерно. Не секрет, что обвал цен летом – осенью 2008 года поставил многих в сложное финансовое положение. Какие пути выхода из сложившейся ситуации вы видите?
- Извечный вопрос аграрного комплекса – паритет цен. Он возникал и в царское и в советское время… Ярко проявляется и сегодня. Это связано с тем, что сельское хозяйство – «цех под открытым небом», где год на год не приходится. Если цикличность кризисов в промышленности, в экономике в целом – десятки лет, то в аграрном комплексе эта цикличность – один раз в пять лет, в лучшем случае. Потому что так устроен климат, природа, ее явления, на которые человек пока не может влиять.
Ведущие страны мира давно выработали механизмы ценообразования. Например, Европа давно идет «в обнимку» со своим аграрным комплексом и до последнего времени держала его буквально «на ладошке». Соединенные Штаты Америки, не взирая ни на кого, бросают гигантские ресурсы и создают условия для стабильного развития этой отрасли.
К сожалению, российский крестьянин и в новых условиях оказался один на один с природой. Причем, нашему крестьянину трудно когда урожай плохой, а еще тяжелее - когда урожай высокий. Тому пример – прошлый год. Посмотрите, что произошло. Все почувствовали, что хлеб есть, и хлеб очень большой. Как поступили в это время химики. Вместо шести тысяч рублей за тонну удобрений они буквально за месяц взвинтили цены до 25-ти. А некоторые обнаглевшие, я по-другому назвать не могу, даже до 32-х тысяч рублей за тонну. Вы прекрасно понимаете, чтобы хлеб получить, надо работать целый год, а к урожайному хлебу крестьянин подбирается несколько лет, совершенствуя технологию. Здесь же буквально за месяц был рывок цен на удобрения в 4-5 раз.
Или что делают наши снабженцы горючим: в один миг, как только подошли к севу озимых, они несмотря на проявившийся уже международный кризис, несмотря на падение цен на нефть, тут же сделали цену на солярку выше, чем на 95-й бензин. Подумайте об этом! Солярка – самое технологически простое горючее, ее можно чуть ли не из скважины брать и запускать в производство, а они подняли ее цену выше самого элитного бензина. А зерно в это время «присело». Вывозить не стали, испугались оставить страну без хлеба. Да еще в других государствах запасы зерна не были съедены. И цена сразу упала в три раза. Возникла «дикая» диспропорция. С одной стороны – гигантский рост затрат, а с другой – низкая отдача. А сбоку – банки, у которых взяли кредиты. И вместо того, чтобы поддержать крестьянина, который только-только начал подниматься, они тут же подняли процентную ставку и стали требовать немедленного возвращения старых кредитов. Возникла ситуация, когда перекупщики, когда шальные люди, не связанные с производством, стали буквально как паразиты высасывать сок из крестьянина. Скупали зерно по 2 рубля за килограмм! В результате некоторые опытные руководители хозяйств вообще перестали убирать, потому что продавать за два рубля/килограмм – ниже себестоимости.
Встает вопрос, кто же организовал этот разбой? И кто же может с ним справиться? Конечно, справиться может только система регулирования сезонного производства продуктов сельского хозяйства с одной стороны, а с другой стороны – механизм гашения сезонных колебаний цен. Это прямая обязанность государства. И успокоение зарвавшихся монополистов – тоже задача государства. Да, методы могут быть разными. Но смысл один – разбоя быть не может. Его не только нужно, но и должно вовремя останавливать.
В свое время мы «пробили» вопрос о зерновых интервенциях. Первый шаг был сделан: государство закупило миллион тонн зерна. А в этом году только к осени сообразили, что надо закупить до 20 миллионов тонн, а может быть и больше зерна по интервенциям. Но вдруг выяснилось, что элеваторы уже забиты зерном, что они в частных руках, что портовые хозяйства для отправки зерна тоже находятся в руках других людей… И еще более страшное – сегодня вопросами интервенций стало заниматься не государство, а некая частная корпорация, которая плевала на само государство, устанавливает свои цены и вводит свои порядки. И начинает бесконтрольно за счет государственных денег буквально издеваться над крестьянами.
В первой декаде февраля прошло селекторное совещание с первым вице-премьером правительства РФ В.А.Зубковым, основная тема – зерновые интервенции. Конечно, хорошо, что власть обращает на это внимание. Но сегодня уже февраль, а интервенции должны проходить в августе. И когда у ослабевших крестьян эти пиявки уже высосали всю душу, мы приходим с интервенцией. А половина зерна уже ушла, легче уже не станет. Поэтому если создавать систему государственных интервенций, то это надо делать своевременно, осмысленно, начиная с баз закупок, с механизма ценообразования, с резервного фонда для интервенций и транспортных коридоров для экспорта. Россия обязана занять доминирующее положение на мировом рынке зерна. Об этом говорили все выступавшие на международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге в прошлом году. Лидеры африканских стран просто просили, умоляли Россию расширить посевные площади, иначе количество голодающих людей в мире увеличится в ближайшее время с миллиарда до полутора миллиардов человек. Вспомните период столыпинских реформ, когда мы вывозили не только зерно в Европу, но и масло, и мясо из Сибири… Европа не могла конкурировать с нашим дешевым производством… Сегодня нам надо восстановить баланс наших гигантских возможностей. Нам надо научиться торговать не только нефтью и газом, но и нашими продуктами питания, а не закупать их на Западе. А для этого в первую очередь надо поломать механизм лживый, неверно сложившийся, когда крики крестьян остаются криками вопиющих в пустыне. Мы все еще продолжаем закупать зарубежом и говядину, и свинину, и растительное масло. Раздавили свое молочное производство, завозим из-за рубежа сухое молоко, никак не поднимем цену на молоко, которое сейчас стоит в два раза дешевле, чем обычная вода, которую мы покупаем в бутылках. Вот на днях мы были в одном из хозяйств Шаблыкинского района. Есть там храм, бьет ключ. Подходит машина с цистерной на пять тонн, бросают ребята шланги, закачивают пять тонн и сразу везут в город, разливают по флягам и продают как святую воду. По цене в два раза выше, чем молоко. Да, чистая вода нужна, но я думаю, свежее молоко, как детское питание, как продукт для здоровья людей мы должны сохранить, невзирая на ценовые колебания.
- Зима – время подготовки к предстоящей посевной. Между тем, многие предприятия АПК, как небольшие крестьянско-фермерские хозяйства, так и крупные агрофирмы, испытывают определенные сложности с подготовкой техники из-за финансовых проблем: доступ к банковским кредитам усложнился, выросли процентные ставки. Что может предпринять власть в такой ситуации?
- Передо мной официальная сводка по подготовке техники, по ремонту комбайнов, тракторов, закупке новой техники. Эта информация идет каждый день, мы контролируем все тенденции и точно знаем ситуацию в каждом районе. В целом я могу сказать, что из 6,5 тысяч тракторов по области сегодня готовы к работе 5 тысяч, из них капитально отремонтировано 3428. Другой вопрос, что сегодня нашу российскую технику старого образца ремонтировать очень трудно. А поскольку денег на приобретение запчастей или новой техники сегодня нет, многие вынуждены, как в 1990-е годы, «на коленке» лечить эту технику. Кредитов нет, взять их под высокие проценты крестьяне не в состоянии. Единственное, что нас спасает – в последние годы мы серьезно обновили наш машинный парк с помощью лизинговых компаний и с большими рассрочками. Мы приобрели только за последний год свыше 700 единиц комбайнов и тракторов. Как импортных, так и отечественных.
Что касается сегодняшних трудностей. Банки получили деньги на подготовку к весеннему севу примерно в полтора раза больше, чем в прошлом году. Обещано, что эти деньги будут выдаваться в кредит на льготных условиях. Эти деньги получат фермеры, акционерные общества, агрофирмы и агрохолдинги. Такая возможность есть при условии, если хозяйство не закредитовано. Да, часть фермерских хозяйств и особенно бывших колхозов – нынешних акционерных обществ, сегодня закредитованы. Но есть поручение правительства, в соответствии с которым разрешено провести отсрочку погашения кредитов до года, то есть провести перекредитование. Эта возможность сегодня действует, и 4 февраля на заседании антикризисной комиссии области мы пригласили всех наших банкиров и поставили этот вопрос как главный – оказать практическую помощь крестьянам. Хотя в целом я хочу сказать, что большой задолженности по кредитам в области нет. По данным Россельхозбанка, сегодня задержка с кредитами в области составляет не более 1 процента.
- В той или иной мере воздействие экономического кризиса уже ощутили на себе абсолютное большинство предприятий АПК. В то же время Россия до сих пор зависима от импорта даже тех видов продовольствия, которые традиционно производятся в наших климатических условиях. Какими способами, по вашему мнению, страна в целом и регион в частности смогут обеспечить продовольственную безопасность в условиях нынешнего кризиса?
- На протяжении многих десятков лет мы говорим об огромных возможностях, и каждый раз не можем прокормить свою страну, у которой потребности просто мизерные в сравнении с возможностями. Где корень этого явления? Где та Дюймовочка, которую никак не увидим?
То, что Россия действительно может прокормить и себя, и всю Европу, ясно, как белый день. Я считаю, при правильной постановке вопроса это осуществимо довольно быстро. У нас в стране до сих пор около 40 миллионов гектаров пашни остается или совсем неиспользуемой, или используемой плохо. А это почти Франция с Германией вместе взятые. Да и та пашня, которую мы сегодня используем, малопродуктивна, и на этой территории мы могли бы удвоить объемы производства.
Для решения этой задачи нужны нестандартные меры. Нужно в корне изменить психологию взглядов на деревню. Нужно рассматривать село не как объект высасывания ресурсов, а как субъект, в который надо вложиться. Когда мы говорим о том, что нам не хватает электроэнергии, и мы должны вложить в поддержку отрасли 800 миллиардов долларов, я понимаю, это правильно. Когда мы говорим, что у нас есть огромные ресурсы по нефти, и мы должны туда вложить триллионы, чтобы извлечь ее из недр и отправить на Запад, это тоже правильно. Но когда мы говорим, что у нас есть гигантские возможности по производству продовольствия, почему-то сразу мысль останавливается. Как будто продовольствие само вырастет, мы соберем его по дешевке и продадим. Ничего не получится. Ничего не положив в тарелку, ничего и не съешь.
Чтобы разрешить эту проблему, надо провести технологическую, кадровую и техническую революцию, полностью перестроить государственную политику по отношению к селу. Если это не будет сделано, мы будем так же десятилетиями провозглашать лозунги о наших возможностях. Вот сегодня неожиданно в Москве загудели, а иногда с издевкой заговорили, зачем мы, дескать, проводили земельную реформу. Мол, землю раздали, а теперь не знаем, у кого она. А в Москве толпы безработных, они бы поехали в колхозы. Более грубого и невежественного восприятия реальной действительности невозможно встретить. Еще раз повторяю: мы все эти 20 лет проводили линию на рыночные преобразования аграрного комплекса, на передачу земли в собственность, на воспитание крестьянина – не просто собственника, а творческого человека. Способного в условиях рынка изменить характер и организацию производства, и быть по производительности труда не хуже, чем его коллега на Западе. Мы смело пошли на предоставление земли фермерам, на выделение земель агрофирмам, акционерным обществам, на создание холдингов, на привлечение инвесторов с большими деньгами. Главное за этот период – 70-80 процентов пашни в Орловской области уже находится в промышленном производстве у крупных агрохолдингов. 15 процентов – в руках фермеров. Остальная земля – у акционерных обществ, кооперативов. Что это нам дало? Это позволило нам привлечь гигантские ресурсы в аграрный комплекс области, до 12-15 миллиардов рублей ежегодно. Мы таких денег даже в самые лучшие брежневские времена не вкладывали в аграрный комплекс. Причем все это делается без какого-либо участия государства. К нам пришли не только люди, которые работали с нефтью, газом и накопили там большие деньги. К нам пришли фермеры из Германии. Швеции, Австрии. Мы дали возможность всем попробовать себя. Как следствие в большинстве агроструктур осуществлено техническое переформатирование, технологическая революция. А это и новые сорта, и новое качество зерна, иные сроки обработки и уборки. Это позволило нам изменить лицо производства и создать первые объекты, благодаря которым мы можем говорить о новых возможностях. Если в советские времена мы производили миллион тонн сахарной свеклы и каждый год с заводов высылали на поля до 200 тысяч человек с тяпками, получая урожай максимум – 200 центнеров с гектара, то сейчас мы вообще никого не берем, не используем ручной труд. И сеем, и ухаживаем, и убираем круглые сутки в любую погоду с новой техникой, и получаем миллион с лишним тонн свеклы, причем с урожайностью 400-500, а на отдельных полях – 700 ц/га. Если бы были соответствующие возможности по ее переработке, мы сегодня могли бы давать и 2, и 3 миллиона тонн сахарной свеклы. Но для этого надо перестать закупать сахар на Украине, в Аргентине и Бразилии. Просто перестать! Сегодняшний технический и технологический прогресс создал фундамент для полного изменения этого производства. Дальнейшее слово за кредитно-финансовой, бюджетной политикой. Если она останется той же, какой была, то и эти лидеры, рванувшиеся в аграрный комплекс, через два – три года, как говорится, выработают свой моторесурс и откатятся назад. Уйдет потом еще лет 8-10, пока появится новая возможность притока таких инвестиций в аграрный комплекс. Вот почему власть, правительство должно поддержать АПК, чтобы выгодно было производить и мясо, и молоко, и зерно, и все остальное. Дать возможность созреть и развиться этим процессам, не губить их в зародыше. Сегодня мы закупаем сухое молоко и уничтожаем молочное стадо, мы закупаем сахар заграницей и уничтожаем сахарное производство, мы не решаем вопросы своевременной продажи зерна и уничтожаем зерновое производство. Не может аграрный комплекс развиваться, не имея таких же ресурсов, какие предложены энергетикам, нефтяникам и другим. Если власть это осознает, проблем с увеличением производства продовольствия в России не будет. Никаких! Тем более, тогда и частный капитал пойдет в АПК гораздо быстрее, чем в другие отрасли, потому что здесь отдача будет выше, чем у нефтяников.
Каким вы видите наше сельское хозяйство в ближайшие год-два в свете наступившего экономического кризиса? Что будет представлять собой АПК региона?
- Однажды в Политбюро один из председателей колхозов, дважды герой Социалистического труда Плютинский с Украины сказал: «я чувствую, никак мы не достучимся до власти! Я очень хочу, чтобы нас поскорей поразил кризис. Тогда, может быть, все поймут ошибки, которые совершают». Кризис – это суд, это экзамен, он показывает, что хорошо и что плохо. Кризис, в который мы сейчас вползаем – это единственная возможность оглядеться и осознать, что необходимо наращивать объемы собственного производства на качественно новой основе. Нет у нас кризиса в аграрном комплексе. Наоборот. Это счастье нам подвалило. И если мы сейчас наконец поймем, что надо перестать расходовать от 40 до 60 миллиардов долларов на закупку продовольствия зарубежом, и развернем поток этих денег в сторону своего крестьянина, мы изменим лицо производства. Я не вижу никакой паники. Я вижу одно: при уверенном, консолидированном управлении мы выйдем из кризиса здоровыми, крепкими, уверенными, конкурентоспособными партнерами на мировом продовольственном рынке.
2009-02-19